ИЗОБРАЖЕНИЯ СТАРИННЫХ ОТКРЫТОК И ПОЧТОВЫХ КАРТОЧЕК ДЛЯ ВАС
Апр
На этой старой почтовой открытке 1927 года хорошо заметен в длинном ряду одинаковых зданий фронтон фасада отеля «Беранек» (Beránek), который находится на Тыловой площади (Tylovo náměstí) или площади Тыла, носящей с 1895 года имя чешского драматурга и поэта Йозефа Каетана Тыла (1808-1856), автора слов современного национального гимна Чехии ♫.
Йозеф Каетан Тыл
(1808-1856)
До этого площадь была просто Рыночной, потому что на ней был самый большой рынок на Виноградах, тогда еще не входящих в состав города Праги. Сейчас недалеко от Тыловой площади находится станция метро И. П. Павлова в районе Винограды в Праге 2.
Тылова площадь в Праге. Старая почтовая открытка начала двадцатого века
История гостиницы «Беранек» началась в 1887 году, когда предприниматель Йозеф Беранек выкупил здание мясного магазина на восточной стороне площади. Через десять лет он приобрел второе здание, расположенное рядом по Белградской улице, вливающуюся в площадь и пересекающую её с севера на юг. К концу Первой Мировой войны на месте старых домов построили отель, который вскоре был признан одним из фешенебельных в Праге. Сегодня отель по-прежнему работает и называется Beránek – по имени основателя.
Вид отеля «Беранек» на Тыловой площади. Современное фото.
Вот в этот фешенебельный по тем временам отель 27 ноября 1923 года и приезжает писатель Максим Горький в сопровождении сына Максима Пешкова с женой Надеждой, художника Ивана Ракитского и секретаря Марии Игнатьевны Будберг.
Максим Горький (Алексей Максимович Пешков)
(1868-1936)
Старое фото.
Мария Игнатьевна, или просто Мура, по первому браку графиня Бенкендорф, по второму баронесса Будберг, а в девичестве Закревская, дочь отставного полковника И.П.Закревского, дворянина Полтавской губернии, была личной секретаршей Горького и его гражданской женой в это время.
М. И. Будберг (1892-1974)
Старое фото.
Мария Игнатьевна – «железная женщина», вспоминала известная поэтесса и мемуаристка Нина Берберова прозвище, данное самим Горьким. Берберова, будучи в этот период женой писателя Владислава Ходасевича, встретилась с Будберг в Праге, проживая по случаю вместе с мужем в этом же отеле. Она «с самого начала окружила себя легендой… и всю свою жизнь врала, что приходится правнучкой Аграфене Федоровне Закревской, жене московского генерал-губернатора — известной красавице, воспетой Пушкиным «медной Венере»», — писала впоследствии Берберова. Жизнь Марии Будберг, полная приключений, достойна не одного романа, но это совсем другая история.
Герберт Уэллс, Максим Горький и Мария Будберг. Старое фото.
Приехал Горький из Германии, из немецкого курорта Бад-Заров возле Берлина, куда ему пришлось выехать еще в 1921 году из России по настоятельной просьбе А.В.Луначарского, первого наркома просвещения РСФСР. Ему пришлось прислушаться и к настоятельной рекомендации самого В.И.Ленина лечиться за рубежом, потому что его противоречивые «Несвоевременные мысли», публиковавшиеся в газете «Новая жизнь», а потом вышедшие отдельной книгой, стали раздражать руководство страны. Ленин, очевидно, чувствовал, как далеко могут зайти его соратники, и особенно Г.Е.Зиновьев, и спасал писателя.
Горький с сыном Максимом. Старое фото.
Чешские газеты сообщили, что Максим Горький в связи с болезнью «прикован к постели» и не будет давать интервью, и что в Праге долго не задержится. Уехавший из России не без помощи Горького и приехавший вслед за ним сначала в Берлин, а затем и в Прагу, Владислав Ходасевич пытался наладить контакт Горького с русскими эмигрантами, но не преуспел в этом. Из воспоминаний мужа Цветаевой Cергея Эфрона известен его замысел познакомить Марину Цветаеву, жившую в эмиграции в Праге, с Горьким, однако, в последний момент Цветаева по неизвестной причине отказалась, хотя отзывалась о нем, что он «…и больше, и человечнее, и своеобразнее, и нужнее… Горький — эпоха…»
Ходасевич и Берберова. Старое фото.
Знал Горького лично и первый президент Чехословацкой республики Томаш Масарик, он посетил Горького в 1912 году на Капри и состоял с ним в переписке. Масарик в этот период, так же как и Горький, придерживался взглядов, что после того как «Россия избавлена от абсолютизма, как только провозглашена республика, как только введены парламент и конституционные свободы, восстание уже теперь лишено нравственного и политического обоснования»… «Прямая цель политики, — писал Масарик, — сбережение человеческой жизни и правильное использование человеческих сил». Горький говорил в это время, что, «по его мнению, интеллигенция и творческие люди должны заняться своим трудом: духовным врачеванием народа».
Томаш Гарриг Масарик. Старая почтовая открытка начала двадцатого века
Но в Праге они не встретились. Даже в газете Rudé právo от 28 декабря 1923 года появилась критическая заметка: «Почему Масарик не посетил больного Горького?», в которой указывалось, что другие писатели-эмигранты — Чириков, Амфитеатров, Брушвит, Слоним — чувствуют себя в Пражском Граде «как дома».
Как известно, Горький приехал в Прагу, ожидая разрешения на выезд в Италию. Но формальности всегда занимали достаточно длительное время, и визовые дела пришлось улаживать, обратившись к самому Муссолини. Холодный пражский воздух, пропитанный угольной пылью тысячи печных труб, не способствовал выздоровлению Горького и был ему категорически противопоказан. Поэтому по настоянию доктора Шмида, который посоветовал продолжить лечение в санатории, через 9 дней вся компания вместе с Горьким выехала в Марианские Лазни, называвшиеся тогда Мариенбадом. В газетах сообщалось, что заняться проблемой лёгких в ближайшие дни должен врач, но не в столице, а в чешской провинции. По свидетельству очевидцев, Горький действительно там почувствовал себя лучше.
Марианские Лазни (Мариенбад). Старая почтовая открытка начала двадцатого века
Остановился Горький в отеле Maxhof, который сейчас называется MAXIM. Сохранились воспоминания доктора Олберта, занимавшегося лечением писателя. Он пишет о том, что Горький избегал шумного общества, но побывал на музыкальном вечере в квартире доктора. Олберт говорил по-русски, что упрощало общение, так как Горький не говорил ни на одном из европейских языков. По вечерам Горький прогуливался по городу, к променаду или Колоннаде, которая с 1951 года названа в его честь, а также посещал предписанный ему Лесной источник. Отель MAXIM находится в центре города на нынешней площади Мира, которая в советские годы называлась площадью Сталина.
Площадь Сталина в Марианских Лазнях. Старая почтовая открытка 1947 года.
Здесь, в Марианских Лазнях, Горький получает известие о смерти Ленина. Узнает он это от Екатерины Павловны Пешковой, официальной жены писателя, приславшей телеграмму: «Владимир Ильич скончался, телеграфируй текст надписи на венке». Горький послал в Москву венок с надписью: «Прощай, друг». Буквально сразу Мура упрашивает Горького написать воспоминания о Ленине, мотивируя тем, что такой очерк на Западе сразу везде напечатают, несмотря на то, что эмигрантское литературное сообщество отгородилось от Горького непроницаемой стеной.
Вряд ли Максим Горький думал, что ему придется провести в Марианских Лазнях четыре месяца. Но, тем не менее, о Марианских Лазнях Горький высказался с большим одобрением: «Мариенбад — один из самых прекрасных уголков нашей земли», — вспоминал он. Однако после курортов в Германии и Чехословакии Горький, как в свое время Николай Васильевич Гоголь, снова предпочел уехать в Италию. Получив, наконец, долгожданную визу, Максим Горький отправился 3 апреля 1924 года только на этот раз не на Капри, а в Сорренто.